Из России с любовью - Страница 9

Под портретом генерала Серова — книжный шкаф с многотомными сочинениями Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. На свободных полках — книги по шпионажу, контрразведке, методам полицейской работы и криминалистике на многих языках. К шкафу придвинут длинный узкий стол с разложенными на нем альбомами в кожаных переплетах, которые заполнены множеством фотографий людей — советских граждан и иностранцев, — ликвидированных СМЕРШем.

Примерно в то время, когда в аэропорту Тушино заходил на посадку самолет с Грантом на борту, в этом кабинете коренастый мужчина с жестким лицом просматривал фотографии в альбоме, на корешке переплета которого золотыми цифрами стояла дата — 1954.

Начальник СМЕРШа, генерал-полковник Грубозабойщиков, чаще называемый сотрудниками этого огромного здания по первой букве фамилии — Г., был одет в аккуратный китель цвета хаки с высоким воротником, темно-синие брюки-галифе с двумя красными полосами по бокам-На ногах у него были высокие кавалерийские сапоги из мягкой, до блеска начищенной кожи. Над рядами орденских колодок на кителе сияла Золотая Звезда Героя Советского Союза.

Лицо генерала было узким и суровым, будто тесанным из камня. Голова начисто выбрита, и на туго натянутой желтой коже отражался свет большой хрустальной люстры. Широкий рот с плотно сжатыми губами, глубокая ямка на подбородке — все говорило о том, что этот человек привык к беспрекословному повиновению.

Негромко зазвонил один из телефонов, стоящих на столе. Генерал не спеша, четким, уверенным шагом обошел стол, сел в кресло и поднял трубку телефона, на диске которого виднелись две крупные буквы «ВЧ» (высокочастотный). Это был телефонный аппарат правительственной связи, и лишь отдельные министры и руководители отделов имели право пользоваться такими телефонами, проходившими через небольшой коммутатор в Кремле, который обслуживали офицеры государственной безопасности. Эта линия не прослушивалась, но все другие телефонные разговоры автоматически записывались на магнитофонные ленты.

— Слушаю.

— Говорит Серов. Какие меры приняты по решению Президиума, утвержденному сегодня утром?

— Через несколько минут у меня состоится совещание, товарищ генерал, — РУМИД, ГРУ и, разумеется, МГБ. Если на совещании будет одобрен план действий, я тут же встречусь для обсуждения основных деталей с начальником оперативного отдела и начальником отдела планирования операций. Я уже дал команду, чтобы наш лучший оперативник прибыл в Москву. На этот раз я лично буду руководить операцией. Нам не нужно повторение дела Хохлова.

— Ни в коем случае, черт побери. Сообщите мне о результатах сразу после первого совещания. Завтра утром я Докладываю Президиуму о принятых мерах.

— Слушаюсь, товарищ генерал.

Генерал Г. положил трубку и нажал кнопку звонка. Одновременно он включил магнитофон. Адъютант генерала, капитан МГБ, вошел в кабинет.

— Все собрались?

— Так точно, товарищ генерал.

— Пусть войдут.

Через несколько минут шесть человек один за другим вошли в кабинет и сели за длинный стол. Пять из них были в военной форме, трое руководили отделами. В Советском Союзе никто не ходит на совещания поодиночке, и потому каждого из вошедших сопровождал адъютант. Ради своей собственной безопасности, а также для защиты интересов управлений, которыми они руководят, главы отделов неизменно приходят в сопровождении свидетелей, которые внимательно прислушиваются к ходу обсуждения и готовы, в случае необходимости, предоставить свою версию происшедшего. Это может оказаться решающим в случае последующего расследования. На подобных совещаниях не ведется никаких записей, и принятые решения передаются устно.

На дальней стороне стола сидел генерал-лейтенант Славин, возглавляющий ГРУ — Главное разведывательное управление, военную разведку Генерального штаба Вооруженных Сил. Рядом с ним — полковник из его отдела. Напротив расположился генерал-лейтенант Воздвиженский из РУМИД, Разведывательного управления Министерства иностранных дел, и мужчина, одетый в штатское. Спиной к двери сидел в сопровождении майора полковник государственной безопасности Никитин, глава разведывательного отдела МГБ, советской секретной службы.

— Добрый вечер товарищи.

Все три руководителя отделов кивнули головами и вежливо ответили на приветствие. Каждый из них знал, что все сказанное в кабинете записывается на магнитофон, и решил говорить как можно меньше-лишь то, что потребуется при обсуждении проблем, касающихся безопасности государства.

— Можете курить. — Генерал Г. достал из кармана пачку папирос и, чиркнув дешевой американской зажигалкой, закурил. После глубокой затяжки он заговорил:

— Товарищи, я собрал вас здесь по поручению генерала Серова, получившего указание Президиума. На своем утреннем заседании Президиум принял решение государственной важности. Нам дано указание разработать план действий по осуществлению этого решения. Необходимо принять меры как можно быстрее. Разработанный нами план исключительно важен для политики государства, поэтому мы должны продумать его до мелочей.

Генерал Г. сделал паузу и внимательно оглядел присутствующих. Каждый из этих людей обладал почти неограниченной властью и каждый был внутренне обеспокоен: предстояло узнать государственный секрет — все равно, что заглянуть внутрь печи, где плавился металл. Когда-нибудь это обстоятельство может иметь самые опасные последствия. Сидя в этом тихом кабинете, они чувствовали, что на них падает мрачный отсвет сияния исходящего из центра власти страны — самого Президиума.